Колодец Единорога - Страница 123

123

— Синдики тоже замешаны.

— О нет, мой юный герцог, ошибаешься. Обвинители никогда и ни в чем не бывают замешаны. У них одна цель: свести все к разговорам, в которых они столь преуспели. Ты очень опасен в бою — но и Вальк столь же опасен. Предположим, вы схватитесь, и сильнейший одержит победу: где ж наши синдики? Да они при малейшей возможности попросту свергнут вас обоих и усядутся — Совет против Совета, а золотые ауры будут сиять, как звезды на небе. Вот мир, который им по душе!

Эйрару подумалось: оказывается, он и не представлял себе, как низко могут пасть люди. Но вслух он сказал только:

— Как же не попасться на удочку?

— Ах… — Чародей Мелибоэ потер пальцем нос. — Ты, небось, думаешь, юноша, что я просто так мелю языком. Отнюдь… тебе приходилось уже наблюдать, на что способен, хм, скромный философ. Я помогу тебе средствами магии. Но поскольку граф издал указ, воспрещающий наше искусство, и моя хижина была сожжена, а карлик Коббо убит — мне недостает кое-какого оборудования. Не мог бы ты приказать, чтобы мне доставили некоторые аппараты, могущие отыскаться в Нааросе?

— Не надо помогать мне средствами магии! — сказал Эйрар. — Я должен решить это дело теми средствами, которыми я сам располагаю… иначе решение окажется недолговечным. А насчет аппаратов я прикажу — но только ради твоего удовольствия.

И он распрощался с магом, но тут же за ним снова пришли: оказывается, в устье Наара вошел корабль под императорским стягом. Эйрар поспешил в гавань, и точно: к пирсу швартовался тот самый корабль, на котором отбыл господин Ладомир Ладомирсон. Оказывается, рыцарь успел уже побывать в Хейре и там узнать о взятии Наароса. Он так и сиял: его миссия увенчалась полным успехом. По его словам, во дворце Стассии был созван большой имперский Совет, и на этом Совете он обвинил Сынов Колодца в излишней любви к золоту Валька. Те стали отнекиваться, и тогда он выложил всю правду о страданиях Дейларны под управлением графа, о кровавой резне в Мариаполе, а также о том, чем все неминуемо кончится, если замужество принцессы Аурии состоится, как предполагалось. Брачный контракт был разорван на месте: никто не посмел отстаивать его, опасаясь обвинения в подкупе. Дворяне Скроби освободились от колдовских чар и весьма гневались на то, что кому-то удалось обвести их вокруг пальца. Поговаривали даже о том, чтобы покарать Ванетт-Миллепига. Проклятие Империи было отныне снято с восставшей Дейларны — но не осуждение Колодца, поскольку его Сынам и священникам всякая война ненавистна.

Выслушав местные новости — о том, что Эйрара избрали предводителем армий — господин Ладомир сделался очень серьезен, а вечером попросил о свидании наедине и о том, чтобы во время оного к ним никого не впускали.

Слуга принес кресла, выставил чаши сладкого светлого меда — и удалился. Когда за ним закрылась дверь, старый рыцарь поставил свой кубок, а потом, не слушая возражений, преклонил перед Эйраром колено и поцеловал его руку:

— Мой государь.

— Встаньте скорее! — смутился наследник Трангстеда. И нипочем не желал сесть, пока не сядет господин Ладомир.

— Благодарю вас, вы поступаете благородно, господин герцог… — И рыцарь слегка изменился в лице: — Если только вы останетесь герцогом. Откуда нам знать, как будет ваш выборный титул воспринят законниками Стассии!..

— Какой там я герцог! — сказал Эйрар. — И я совсем не претендую ни на какой титул: я всего-навсего избран военным вождем… и то в основном потому, что все прочие замешаны в каких-то склоках и никак не могут из них выпутаться. Да я это призрачное герцогство хоть завтра с себя сложу!

Рыцарь отхлебнул меда, не сводя с Эйрара глаз.

— Государь, — сказал он. — Вот именно это я больше всего и страшился услышать от вас. Нет, вы не должны, вы не можете, вы… вы не смеете даже думать о том, чтобы однажды в самом деле сложить с себя герцогство! Точно так же, как наш венценосный повелитель, император Аурарис… хотя бы теперь он и правил с помощью регентов и во всем на них полагался…

— Я не собираюсь никем править, да и не хочу, — сказал Эйрар.

— Государь, выслушайте меня… а потом, если будет на то ваша воля, отправьте в вечную ссылку за превышение полномочий. Повторю еще раз: не смейте допускать даже мысли о том, чтобы отказаться от власти, к которой призвал вас Господь, чьи пути столь неисповедимы. Теперь все держится на том, чтобы она, эта власть, осталась в ваших руках и ни в коем случае не перешла в чужие. Рогей слишком дерзок и порой безрассуден, Галлиль и я — слишком стары, Оддель — женат, а вожди Скогаланга — никому не известны. Итак, все зависит от вас: спасение Дейларны, а возможно, и самое Империи от зарвавшихся завоевателей с Бриелльского Пика…

Несмотря на торжественный тон старого рыцаря, Эйрар не смог удержаться от улыбки:

— И весь этот груз вы хотите взвалить на мои бедные плечи? Да неужели возраст — такая уж помеха правителю?

— Государь изволит шутить: признак здравого рассудка… Однако прошу вас поверить мне: я самым серьезным образом утверждаю, что правитель сегодня должен быть молод… и притом не связан брачными узами. Все слышали мой рассказ на пристани нынче утром, но рассказал я не все. Я не имел права рассказывать все в присутствии столь многих ушей — и ртов, разумеется. Достаточно кому-нибудь обронить словечко, способное долететь до Ласии — и наши планы будут непоправимо расстроены. Дело в том, что в решении имперского Совета, отменившего проклятие и замужество принцессы Аурии, есть некий изъян.

123