Колодец Единорога - Страница 6

— На их месте мне захотелось бы проверить, не поменяло ли колечко владельца где-нибудь по дороге.

— Об этом уже позаботились. Запомни-ка песенку… правда, она на древнем языке, на нем говорили еще до нашествия. Хотя ты ведь учился наукам?

— Учился, но…

— …но не выучился настолько, чтобы отделаться от судебного пристава. — Волшебник коротко рассмеялся. — Так вот, если при тебе кто-нибудь начнет напевать: «Горе, и слезы, и стенанья повсюду…» — подтянешь: «…погибает Дейларна». Или сам промурлычешь начало, как уж получится.

Эйрар поймал мотив и с готовностью повторил. Мелибоэ замахал руками:

— Ну хватит, хватит о делах… Скажи лучше, ты ужинал?

Если по совести, Эйрар почти готов был зажарить и съесть пару колец от того милого червячка. Мелибоэ откинул перед ним одну из шпалер:

— Тысячу извинений. Прошу.

Коридор привел их в комнату, где стояла застеленная кровать и уютно горела свеча. Эйрар с радостью отметил, что дверь комнаты запиралась. Мелибоэ хлопнул в ладоши и велел подоспевшему карлику (тот так и не перестал ухмыляться) принести еды и питья. Он не пожелал сесть, и вежливый Эйрар остался стоять подле него. Внезапно глаза волшебника начали странно вращаться, и он сказал:

— Ты удачливый человек, Эйрар Эльварсон… Я вижу — тебе предназначено совершить большие дела. И все-таки не устоять твоему счастью против злосчастья трехпалого государя… да, самого его никак удачливым не назовешь… Дальше не вижу.

Эйрар воззрился на него в немом изумлении.

Карлик — или все же попросту коротышка, ибо сложен он был на удивление ладно — внес на блюде добрый кусок мяса, высокий бокал и белую булку… и в тот же миг весь дом буквально содрогнулся от страшного предсмертного вопля.

— Леопард издох, — сообщил коротышка. Поставил поднос и опять захихикал.

— Десять тысяч демонов!.. — воскликнул Мелибоэ, бросаясь к двери. Эйрар заперся на засов и сел ужинать.

3. Наарос. «Старый меч» и новый друг

Эйрар и прежде нередко бывал в Нааросе, но ни разу еще — с пятью золотыми, которыми он мог располагать, как только заблагорассудится. Право же, это приносило новые ощущения! Обходя лужи, он долго бродил между лавками, потом пообедал в харчевне и оставил там на сохранение свой вьючок. Соблазн что-нибудь купить одолевал его, впрочем, только до тех пор, покуда он не входил в лавку с намерением поторговаться. Всякий раз он вовремя вспоминал, что весь его дом помещался теперь у него на спине, точно панцирь черепахи — и так и не купил даже того, мимо чего в ином настроении навряд ли бы прошел. Например, мимо Книги заклинаний, привлекшей его взгляд на улице Книжников, — чудесная маленькая Книга как раз уместилась бы в кармане… А вот к улице, где брат его отца держал мастерскую и дом, принадлежавшие Фабрицию, а также к гавани, где этот последний наказывал ему разыскать когг «Единорог» — он и близко не подошел. Нет уж! Туда его, пожалуй, мог загнать только страх смерти.

И тем не менее — когда в просветах между домами показывались стройные мачты, а ветер доносил острый запах пряностей, привезенных откуда-нибудь с Южных Островов или из Ураведу, сердце Эйрара начинало биться сильнее. Эй, если бы кто-то другой, не Фабриций, предложил ему поехать туда!..

Эйрар заранее разыскал улицу Единорога, часовню Святой Матери и таверну «Старый Меч»; это было нетрудно. Бревенчатый, с выступающим верхним этажом, фасад таверны давно потемнел от времени, возле узкого входа топтался какой-то верзила, никому не уступавший дороги. Волосы неопрятно свисали ему на глаза, выглядел он довольно зловеще. Эйрар прошел мимо.

День между тем клонился к закату: еще немного, и закроют ворота. Городской шум начинал постепенно стихать, когда Эйрар свернул на улицу у подножья скалистого мыса. Волны Наара омывали утесы, увенчанные темным на вечереющем небе силуэтом цитадели. Улица повторяла все изгибы древнего, давно засыпанного крепостного рва, на месте которого ее проложили когда-то. В лавчонках, занимавших первые этажи, продавалось оружие и яркие безделушки из тех, что любят солдаты.

Если бы Эйрар не успел притомиться, слоняясь по улицам, он бы вряд ли здесь задержался. И если бы ему не пришлось весь день разглядывать совершенно ненужные вещи, может, и не заворожил бы его до такой степени этот кинжал, игравший цветными камнями в последних солнечных лучах. Видать, однако, судьбы не минуешь — Эйрар так и замер при виде вещи, которую он мог купить — и носить с собой. Он вошел. Хозяин лавки, косоглазый толстяк, подал ему кинжал с медлительностью истинного торговца.

— Пермандосская работа, — сказал он. — За сорок сольваров отдаю.

Оружие было прекрасно сбалансировано; едва взяв его в руки, Эйрар понял, что нипочем не сможет с ним расстаться. От нетерпения он даже не стал особенно торговаться и сбил цену только до тридцати, хотя, кажется, мог получить кинжал и дешевле. Наконец, он вытащил один из своих золотых. Лавочник задумчиво повертел его в пальцах и смерил юношу взглядом. Потом спросил:

— Разве ты не дейлкарл?

— Дейлкарл, и что с этого? — ответил Эйрар несколько резковато, ибо с подобным ему приходилось уже сталкиваться. — Это наша страна!

Торговец попросил терпеливо:

— Покажи мне, пожалуйста, грамоту, подтверждающую, что тебе дарована льгота.

— Не очень я понимаю, о чем ты, — пробормотал Эйрар. Он, конечно, прекрасно все понял, но сознаваться больно уж не хотелось.